Текст: Михаил Голиченко для блога ФАР на сайте Радио Свобода
10 августа 2018 года Комитет ООН против пыток вынес рекомендации для России. Помимо многочисленных замечаний по грубейшим нарушениям конвенции против пыток (таким, как недавние издевательства над заключенным в ярославской колонии или неадекватное расследование дела Сергея Магнитского), комитет также вынес две рекомендации, непосредственно касающиеся темы так называемой борьбы с наркотиками в России. Подобные рекомендации по вопросам, касающимся наркополитики, комитет дал впервые за свою тридцатилетнюю историю. Эти рекомендации имеют значение не только для России, но и для всей глобальной реформы наркополитики.
Комитет обратил внимание на отсутствие в России доступа к опиоидной заместительной терапии, а также на случаи применения пыток полицией в отношении людей на фоне синдрома отмены (ломки). Комитет настоятельно рекомендовал предпринять меры для эффективной защиты потребителей наркотиков, лишенных свободы, от причинения полицией боли и страданий, связанных с синдромом отмены, в том числе с целью получения признательных показаний; предложил обеспечить адекватный доступ потребителей наркотиков к медицинской помощи. Комитет также призвал энергично применять в России программы снижения вреда в местах лишения свободы с целью уменьшения количества смертей от туберкулеза и ВИЧ.
В иерархии прав человека право на свободу от пыток занимает особое место. Пытки нельзя оправдать ничем, они находятся под абсолютным запретом. Большинство прав человека могут быть ограничены, но нельзя ограничить такие права, как право на защиту от пыток. Иными словами, пытать нельзя никого ни при каких обстоятельствах. Точка.
Пытку нельзя оправдать никакой высокой целью, потому что присутствие пыток приводит к дегуманизации общества, то есть разложению самой основы цивилизованных отношений между людьми, которые относятся друг к другу как к обладателям такой нематериальной ценности, как достоинство. Человеческое общество соткано из невидимых нитей нематериальных ценностей, которые формируют общественное сознание, незримо формируют нас. Если нити представлены такими ценностями, как достоинство, взаимная поддержка, милосердие, сострадание, любовь, то общество выстроено верно.
Общественные институты, одним из которых является государство, обеспечивают поддержку этих нематериальных ценностей, которые и сплетаются в сеть, позволяющую формировать структуру совместной жизни людей. В цивилизованном обществе каждый имеет ценность только благодаря тому, что он/она существует – вне зависимости от пола, расы, происхождения, состояния здоровья. В таком обществе функция бродяги, который каждое утро просит подаяния на вокзале, может считываться обществом как функция пробуждения милосердия, сострадания, любви к ближнему. В таком обществе исчезают вопросы типа «Зачем выхаживать недоношенных людей с явными признаками инвалидности?» или «Зачем жить алкашам и наркоманам?». Каждый человек играет в таком обществе свою роль.
В международном праве «пытка» означает любое действие, посредством которого какому-либо лицу умышленно причиняются сильная боль или страдания, физические или нравственные, с целью получить сведения или признания, наказать за действие, запугать или принудить к чему-то. Речь идет о ситуациях, когда такие боль или страдания причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия. В это определение не включаются боль или страдания, которые возникают лишь в результате законных санкций, неотделимы от этих санкций или вызываются ими случайно.
Комитет проинформирован о трех основных нарушениях со стороны Российский Федерации Конвенции ООН против пыток в отношении людей, употребляющих наркотики:
- злоупотребление со стороны полиции болями и страданиями людей в состоянии синдрома отмены при употреблении наркотиков;
- пытки пациентов частных реабилитационных центров;
- пытки людей в связи с запретом опиоидной заместительной терапии в России.
Комитет вынес рекомендации только по первому виду нарушений. Однако важность нарушений № 2 и 3 не менее актуальна. Кратко о каждом из этих нарушений.
Нарушение №1, пытки на фоне ломки, распространены и обыденны в России. Потребители наркотиков рассматривают их как неизбежную часть своей жизни и крайне редко жалуются. Адвокаты редко замечают это явление. Сотрудники полиции не рассматривают допрос обвиняемого в состоянии синдрома отмены как нарушение конституционных прав человека. К этому не просто привыкли – другой практики никогда и не существовало. Вместе с тем несколько десятков тысяч людей в России ежегодно участвуют в следственных действиях (в первую очередь допрос) на фоне ломки. Самое главное в состоянии ломки – это психологические страдания, ощущение глубокой всепроникающей незащищенности человека, ощущение чрезвычайной враждебности окружающей среды.
В таком состоянии люди совершенно не должны находится в ужасных условиях российских полицейских или пенитенциарных мест содержания под стражей, где их при этом допрашивают. Человек в таком состоянии совершенно не может защищаться. Единственное желание – покинуть ужасное место (полицейский участок), подписав при этом все что угодно в обмен на свободу. Даже опытные и сильные люди не выдерживают. Так случилось с Ларисой Соловьевой, которая больше 10 лет защищает права людей, употребляющих наркотики. Ей уже больше 50, она грамотный социальный работник, по знаниям и юридическим навыкам даст фору многим адвокатам. В 2016 году после продолжительной ремиссии она сорвалась. В состоянии дикой ломки Соловьеву задержала полиция. На фоне ломки, в состоянии глубочайшей психологической безысходности, Лариса не глядя подписала показания, из которых следствие в последующем слепило дело о покушении на сбыт группой лиц с наказанием до 20 лет лишения свободы. Лариса знала, что так делать нельзя, сама неоднократно советовала людям хранить молчание и уж тем более не подписывать предварительно составленные показания. Но в состоянии ломки все эти понимаемые разумом предосторожности не сработали. Следователь пообещала свободу здесь и сейчас – и Лариса все подписала.
Таких дел в России тысячи. В некоторых городах полиция без проблем вызывает скорую, если задержанные жалуются боли и страдания в состоянии отмены. Проблема, однако, в том, что медики мало чем могут помочь: в России, к примеру, запрещена опиоидная заместительная терапия, которая могла бы устранить ломку. Поэтому скорая может лишь на время снять синдром, однако вскоре все повторится заново. Врачи знают это. В деле Дмитрия Полушкина, к примеру, прибывшие по вызову врачи скорой сочувствовали Дмитрию, но при этом сказали: мол, прости, уважаемый, но сварить «крокодил» мы тебе не можем.
Иногда полицейские даже отвозят задержанных к врачу… в обмен на признательные показания. Так случилось в деле Галины Казанковой. Ее задержали в состоянии наркотического опьянения, продержали под замком 8 часов, пока не начали проявляться явные симптомы ломки, после этого начали допрос, в ходе которого потребовали подписать показания и остальные бумаги, когда она плохо понимала, что происходит, а после этого отправили к врачу. Галина согласилась. В суде Казанкова пыталась отказаться от своей подписи, адвокат настаивал на исключении доказательств, полученных с применением пытки. Суд все это проигнорировал. Защитникам и социальным работникам удалось все задокументировать, дело Галины в Европейском суде прошло стадию коммуникации и ожидает решения. Таких дел множество, хотя до ЕСПЧ доходят единицы, в том числе и потому, что сами люди, прошедшие через пытки на фоне ломки, воспринимают это как неизбежную часть своей жизни. Солдат же не будет жаловаться на то, что его пытали в стане врага! Так же и потребители наркотиков не жалуются на пытки на фоне ломки. На войне как на войне.
Иван Аношкин пытки выдержал. Сначала его били, затем привезли в отдел и держали в камере, не пускали в туалет, не давали еды и воды, не позволяли позвонить родственникам, чтобы те принесли антиретровирусную терапию. Иван ничего не подписал, а когда спустя 32 часа его отпустили, сразу же пошел в травмпункт фиксировать следы побоев, чтобы рано утром уже стоять под дверью Следственного комитета с написанным от руки на помятом листе бумаги заявлением о привлечении сотрудников полиции к ответственности за превышение служебных полномочий. Заявление приняли, но после проверки в возбуждении дела отказали за отсутствием признаков преступления. В июле 2018 года дело Ивана коммуницировано Европейским судом в Россию, чтобы Россия ответила на вопросы Европейского суда.
Нарушение №2, пытки в частных реабилитационных центрах. В последние несколько лет силами гражданского общества проблему жестокого обращения и даже убийств в частных реабилитационных центрах удалось вытащить на поверхность. Виталий Туминский, Алексей Курманаевский, многочисленные родители пациентов, прошедших кошмар «лечения» в таких центрах, задокументировали десятки случаев пыток, возбуждено много уголовных дел. Казалось бы, органы власти реагируют на проблему. Не происходит, однако, самого важного: не меняется основа российской наркологии, которая и порождает такое массовое явление, как пыточные реабилитационные центры. Российская наркология продолжает оставаться глубоко советской и крайне репрессивной по своей сути отраслью карательной психиатрии в самых худших ее проявлениях.
Эффективные методы лечения (такие как заместительная терапия) запрещены законом. Основа государственной политики – бороться с толерантным отношением общества к наркотикам, а значит, на практике – к тем, кто их потребляет. Врачи поставлены в положение надзирателей посредством наркоучета и установленной законом обязанности стучать в полицию на своих пациентов, к примеру, в случае срывов, которые для хронического заболевания не редкость. Пыточную ситуацию можно сравнить с ситуацией, при которой в 2018 году стоматологи до сих пор бы пользовались советскими ременными бормашинами и новокаином вместо общедоступных в мире высокотехнологичных аппаратов и анестезии – все для того, чтобы проучить пациентов посредством боли и страданий ухаживать за зубами. Мол, лечить зубы больно, а значит, люди будут тщательнее ухаживать за зубами, не будут курить, не будут есть сладкое и тем самым сохранят здоровые зубы. Но на практике чудовищное качество и боль советской стоматологии были причиной плохих зубов у людей из СССР. Тот же самый эффект приносит и современная карательная наркология.
Нарушение №3, пытки в связи с запретом ОЗТ. Помимо того, что запрет на опиоидную заместительную терапию во многом является причиной злоупотреблений на фоне ломки, а также причиной пыточных реабилитационных практик в России, сам по себе таковой запрет является серьезным нарушением Конвенции ООН против пыток. Он является прямым следствием пыточно-карательной парадигмы советской наркологии, патриархи которой продавили в 1998 году включение запрета на применение наркотиков для лечения наркомании в Федеральный закон РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах». Так Россия стала одной из нескольких наиболее отстающих в научном плане стран (наряду с Узбекистаном, к примеру), в которых опиоидная терапия запрещена федеральным законом, несмотря на то что этот вид лечения рекомендуется Всемирной организацией здравоохранения. По советским традициям в России до сих пор считается, что ОЗТ – не что иное, как «замена одного наркотика на другой». В результате ежедневно десятки тысяч людей вынуждены проходить муки ада, связанные с тем, что их хроническое заболевание – опийная наркомания – проявляет себя в виде релапсов (срывов), со всеми вытекающими отсюда для пациента и его семьи последствиями.
Человек с зависимостью от наркотиков в России поставлен в суровые рамки выбора: либо полный отказ от наркотиков, несмотря на хроническую природу заболевания и вероятные срывы, либо (даже в случае срыва) – неизбежный арест, унижения, ВИЧ, гепатит, туберкулез, зона, смерть. Некоторые из перечисленных явлений, с ареста по смерть, являются инструментами российской наркополитики, которые по замыслу и служат в качестве средств профилактики наркопотребления. Как в примере со стоматологией: не чистишь зубы – будет больно; так же и здесь: начнешь употреблять – пройдешь через все круги ада и сдохнешь. Такое отношение к людям со стороны государства безусловно является массовым и систематическим нарушением Конвенции против пыток.
В целом наркополитика Российской Федерации основана на глубоко порочной парадигме решения сложной общественной проблемы примитивными способами, в основе которых – наказание, унижение, остракизм, продвижение стигмы и дискриминации. Между тем обыденность зла по отношению к ближнему не должна оправдываться даже самыми высокими целями, вроде создания мира, свободного от наркотиков. Рекомендации Комитета ООН против пыток имеют для России конституционное значение, и власти обязаны относиться к ним всерьез.
